Часть третья. Золотой век старообрядчества

• Золотой период
  
• Храмоздательство
  
• Культура и просвещение
  
• Просветительская деятельность

  
  
  

  Золотой период

  В истории старообрядческой церкви был свой "золотой" век. Весьма кратким он был - каких-нибудь 10-12 лет (1905-1917 гг.)^*432*, но по своему весьма богатому содержанию, необычайной широте деятельности и напряженности всех сторон церковно-общественной и соборно-иерархической жизни этот период стоит целого столетия и действительно заслуживает названия "золотого", ибо он был на самом деле славным, ярко-блестящим, внутренне насыщенным и глубоко жизненным. Это была целая историческая эпоха - творческая, своеобразно стильная, торжествующая. О ней одной можно написать целые тома^*433*. Но мы вынуждены ограничиться лишь кратким наброском, затронув в нем, однако, почти все существенные стороны этого периода.

  Соборно-иерархическая деятельность

  Весь строй и уклад приходской и епархиальной жизни старообрядческой Церкви и соборно-иерархическое управление ее покоятся на церковных канонах: общесоборные начала пронизывают ее насквозь, снизу доверху. Приходы управляются общинно-хоровым порядком: все дела в них решаются общим согласием законных и равноправных членов общины - прихода. Церковные попечители, старосты и все служащие в храме Божием и сам священник избираются общим советом и решением всего прихода. Кандидаты в священники или в диаконы рукополагаются или переводятся из одного прихода в другой епископом, по избранию и решению прихода. Сам епископ избирается всей епархией и утверждается Освященным Собором, созываемым ежегодно. Такова краткая схема общинно-иерархического строя Церкви, установленного с апостольского времени^*434*.

  В гонительные времена этот строй не мог полностью осуществляться, но общее состояние его все же оставалось незыблемым. Собирались на общую молитву по избам, где-нибудь на задворках, в заброшенных амбарах, в хлевах и в другом подполье, даже в лесах и за болотами - старообрядцы и в таком положении решали свои церковные дела и нужды сообща, соборне, с общего совета, вот в таких стеснительных обстоятельствах даже еще объединеннее, единодушнее, как будто единым сердцем и единым духом. Даже в мрачное царствование Николая I епископы избирались народом и соборне утверждались. Но, разумеется, вся епархия не имела возможности принимать участие в выборах епископа, они и происходили в глубокой тайне, как и самое поставление. Не могли и Соборы быть в полном составе - при участии правильно избранных уполномоченных от приходов или епархий, священников и мирян. Соборы созывались преимущественно из одних епископов, которые всегда находились под страхом быть захваченными, арестованными и сосланными; созывались на короткое время и под нелегальной защитой известных лиц... С получением же свободы, именно с 1905 г., Освященные Соборы старообрядческой Церкви стали созываться с разрешения правительства открыто, преимущественно в Москве, на Рогожском Кладбище. Открывались они торжественно, неизменно в праздничный или воскресный день, когда служилась Божественная литургия московским архиепископом в сослужении всех съехавшихся архиепископов и многих десятков священников, прибывших на Собор из самых отдаленных мест необъятной России. Молящихся за таким богослужением бывало тысячами, не только епископы и священники, но и множество уполномоченных мирян от епархий и от приходов; присутствовать же могли и все желающие члены Церкви. Соборные дела решались пред лицом всей Церкви. Только в 1911 г. архиепископ Иоанн созвал Собор без участия уполномоченных от мирян, что вызвало бурю возмущения и негодования во всей Церкви. "Какой же был тогда исход всего дела? Какой другой, - отметим словами преподобного Викентия Лиринского, - кроме общепринятого и обыкновенного. Именно: древность была удержана, а новизна отвергнута"^*435*. Тот же Собор постановил: на следующие Соборы избирать от каждой епархии по два священника и по два мирянина, а от Москвы и от Московской епархии - по пять священников и по пять мирян, имея в виду многонаселенность этой епархии, а также и самой столицы с многочисленными в ней старообрядческими приходами. Кроме того, на соборах участвовали и представители старообрядческих братств.

  Соборные заседания тянулись довольно долго: обычно созываемые на десять дней, Соборы иногда и дольше этого времени заседали. Их обсуждению и решению подлежали разнообразные вопросы: об избрании новых епископов, о замещении ими вдовствующих епархий, об учреждении новых епархий; рассмотрение дел по жалобам на епископов и суд над последними, а также суд и над остальными священнослужителями - иереями, диаконами; вопросы пастырские, брачные, богослужебные, требные, уставные и общего церковного благочиния; вопросы воспитания и обучения детей, подготовки учителей, законоучителей и пастырей; вопросы воссоединения и примирения с Церковью старообрядцев других согласий, защиты и укрепления церковной веры и ее основ, вопросы миссионерские, начетнические и многие другие. Вообще все вопросы духовного содержания подлежали Собору. Заседания Соборов разделялись на две категории: закрытые и открытые. На закрытых заседаниях решались вопросы лишь судные, по обвинению духовных лиц в каких-либо проступках и грехах. В этих судебных заседаниях миряне не участвовали, допускались лишь миряне-обвинители и свидетели по делу. Все же остальные вопросы обсуждались и решались публично и при участии всех уполномоченных от епархий. Постановления и решения Освященных Соборов были обязательны для всех епархий и приходов. Соборы иногда обращались к пастырям и ко всей всероссийской пастве с особыми Посланиями, Наставлениями, Увещеваниями и тому подобными грамотами. Нельзя не отметить наиболее яркие из них, до сих пор не потерявшие своего жизненного значения и силы. Так, Собор 1913 г. обратился ко всем священнослужителям и всем древлеправославным христианам с "Архипастырским наставлением" о взаимоотношениях между мирянами и духовными лицами. В некоторых приходах миряне, председатели общин, руководствуясь лишь правительственными правилами о старообрядческих общинах, не считались с властью священника и даже епископа. Собор разъяснил им, что каноны церковные для Церкви важнее, сильнее и преимущественнее всех гражданских законов и что поэтому и их необходимо соблюдать. Собор приводил ряд канонов, устанавливающих власть епископов во всех церковных делах и вещах. В церкви все должно твориться с благословения епископа или священника: приход - это не гражданское учреждение, не акционерное или торговое общество: здесь все должно быть творимо с молитвою и благословением Божиим, и все должно быть подчинено воле Божией; взаимоотношения должны быть не формальные и бездушные, а сердечные, смиренно уступчивые, любовно-братские, воистину христианские. "Хранящия бо священные каноны, - цитирует Собор книгу Кормчую, - Владыки и Бога помощи сподобляются; сия же преступающий в конечное осуждение себя влагают. Божественным канонам не сохраняемых, различна преступления бывают, оттого же Божий гнев на нас сходит и многия казни и последний суд"^*436*. Собор призывает как архипастырей и пастырей, так и всех христиан к неуклонному хранению и соблюдению церковных канонов, ясно и определенно установивших взаимоотношения между пастырями и паствой.

  Тот же Освященный Собор издал "Архипастырское увещание возлюбленным о Христе чадам: священнослужителям, мужам и женам". Как некоторые священнослужители, так, в особенности, миряне начали носить одежду, несвойственную христианам, и в таковой приходить даже в церковь на богослужение. "Вместо обыкновенного, носимого ранее скромного покроя одежды, - замечает Собор о некоторых старообрядческих священниках, - они стали носить одежду с широкими рукавами, разного цвета, выражающую, скорее, вид щегольства, несвойственного скромности лиц духовных". Собор напоминает, что к прекращению сего недуга еще в 1907 г. последовало соборное определение: "Ношение ряс с широкими рукавами как одежды, усвоенной священниками господствующей церкви после Никона, бывшего патриарха, и не имеющей за себя данных ни в канонах, ни в истории древней Церкви, воспретить". Еще более неприличную одежду носят мужчины и женщины. Собор рядом выдержек из святых отцов древней Церкви: Иоанна Златоустого, Григория Богослова, блаженного Иеронима - сильно изобличает как позорность и бесстыдность для истинных христиан носить таковую одежду, так, тем более, и преступность приходить в ней в церковь на молитву перед Богом. Всем пастырям, всем отцам и матерям Собор напомнил слова Господа, сказанные через пророка Софония: "Будет в день жертвы Господня, и отмщу на князя и на вся облаченныя в одеяния чуждыя, и отмщу на вся превратная в день той, исполняющия храм Господа Бога своего нечестием и лестию" (Софонии, 1:5, 8 и 9).

  Неоднократно Освященные Соборы издавали разного рода определения и увещания и против другого очень распространенного обычая - брадобрития. По определению собора 1911 г., была издана особая брошюра "во врачевание сего недуга". В ней осуждается не только брадобритие, но и ношение мужчинами, в особенности духовными лицами, длинных волос на голове, как у женщин. "Что же хуже и противнее этого, - приводятся слова св. Епифания Кипрского в этой брошюре, - бороду, образ мужа, остригать, а волосы на голове отращивать"^*437*. "Если же это воспрещено мирянам вообще, - приводится далее толкование на 96-е правило Шестого Вселенского Собора по греческой Кормчей, - тем более - клирикам и священным лицам, которые должны поучать народ и словом, и делом, и внешним благочестием"^*438*. Еще Апостол Павел писал: "Не сама ли природа учит нас, что если муж растит волосы, то это бесчестие для него" (1 Коринф., 11:14; зачало 148-е). Означенную брошюру подтвердил и Собор 1916 г., однако вынужден был в своем новом "Увещании" признать, что "грех брадобрития" в такой степени распространяется, что им заражены старообрядцы всех согласий - и беглопоповцы и беспоповцы^*439*. Последние, по словам Собора, применяют ко своим брадобрийцам мудрый совет св. Иоанна Златоустого: "И псов в церкви претерпим покоя ради церковного" (Толковой Апостол. Л. 686)^*440*.

  Освященный собор 1916 г. обратил должное внимание на то, что "в некоторых церквах Божиих служба божественная оскверняется с нарушением благочиния - не благообразно и не по чину: чтение и пение исполняется слишком спешно и невнятно, без всякого умиления и внимания к смыслу произносимых слов. К тому же пение совершается с отступлением от древних общепринятых напевов, с бесчинными, насилующими природу, напряженными воплями, с прикрасами, с излишней вычурностью голосов - несвойственными церковным установлениям и последованиям". Собор по этому поводу обратился ко всем "благоговейным иереям, честным диаконам, достопочтенным церковным попечителям и всем православным христианам" с нарочитым "Отеческим наставлением". В нем он изобличает и строго осуждает эти уклонения и бесчиния и требует, чтобы "чтение и пение в церквах совершалось тихо и разумно, со вниманием, а не борзяся" (Предисловие к Псалтыри), чтобы "божественная служба совершалась по церковному уставу сполна, чинно и немятежно, чтобы священники и диаконы с великим тщанием имели предстояние ко Господу", чтобы поющие в церкви, выражаясь определением Шестого Вселенского Собора, "не употребляли бесчинных воплей, не вынуждали из себя неестественного крика, и не вводили ничего несообразного и несвойственного Церкви; но с великим вниманием и умилением приносили псалмопение Богу, назирающему сокровенное" (75 правило). В заключение Собор "просит всех и умоляет: сохранять во всей чистоте учение веры, соблюдать правила церковные, исполнять церковный чин по святоотеческим уставам и не вводить ничего нового - ни в пении, ни в чтении, а следовать издревле принятому святоотеческому обычаю". Последний Освященный Собор старообрядческой Церкви, состоявшийся еще в свободной России, не обольшевиченной, не обезвоженной, был открыт в Москве, на Рогожском Кладбище, 31 мая 1916 г.^*441* Заседания его проходили в атмосфере бурного мятежа по всей стране, при явно обозначившемся разложении всего государственного организма. Тем не менее, все заседания Собора были проведены в обычном порядке, решения его по всем подлежащим его обсуждению вопросам прошли спокойно и приняты единодушно. Этот Собор отличался от всех предыдущих тем, что на него прибыли два "православных" епископа, Андрей Уфимский, и Иосиф Углицкий в качестве представителей Совета единоверческого съезда. Они представили Собору письменное "Обращение единоверцев" по вопросу о прекращении церковного раскола, возникшего в России со времен Никона. Собор посвятил обсуждению этого вопроса с участием поименованных представителей единоверия особое заседание. Оно не дало благих результатов и только лишь выяснило неполноту и неискренность единоверческого "Обращения"^*442*. Замечателен этот Собор еще тем, что он канонизировал старообрядческих святых мучеников: епископа Павла Коломенского, протопопа Аввакума и с ним сожженных сострадальцев, а также замученных никонианами боярыню Феодосию Морозову (в иночестве - Феодору), княгиню Евдокию Урусову, Марию Данилову и других - и установил совершать им службы, пока по Общей Минее, до составления им отдельных служб^*443*. С того же Собора начали во всей старообрядческой Церкви совершаться службы поименованным святым мученикам по Общей Минее.

  Уже с 1905 г., с момента объявления "начал веротерпимости", пошли присоединения к старообрядческой Церкви духовных лиц господствующей церкви. Этому факту не очень-то обрадовались старообрядцы: уже Собор 1909 г. вынес постановление: "Принимать таковых лиц только по тщательном испытании (Василия Великого Правило 5). Что же касается определения их на приходы, то оно может быть только по тщательном исследовании их жизни (Сардикийского Собора правило 10 и Лаодикийского - 12) и по изучении ими церковного устава и христианских обрядов, причем предварительно снесясь об этом с Московским архиепископом". Освященные Соборы весьма заботливо охраняли свою церковную среду от всякого чуждого ей влияния и от заражения каким-либо противным обычаем или новшеством. Как в этом смысле, так и вообще в качестве центра всей церковной жизни и руководящего начала ее Освященные Соборы св. Церкви имели и имеют огромное для нее значение. По определению журнала "Церковь", Собор - это не собрание архиереев, съехавшихся только посовещаться между собою и потолковать о малозначительных делах, имеющих лишь местное значение или личный характер. Собор есть общий голос всей Церкви. Он отражает в себе все стороны ее жизни, все ее потребности и нужды. Он охватывает всю совокупность накопившихся в течение года церковных вопросов и требований времени, дает им авторитетное разъяснение и разрешение. "Подобно сердцу, непрестанно вливающему свежие токи крови в организм, Собор дает всей церковной жизни спасительное направление: мертвых духом оживляет, слабых поддерживает и ободряет, сильных ведет на общую церковную работу, на борьбу со злом мира и его неправдами, возбуждает и вдохновляет на подвиги и самоотверженное служение Церкви".

  Большое значение для церковной жизни имели в рассматриваемый период и ежегодно созывавшиеся почти по всей России епархиальные съезды. Раньше их совсем не было в старообрядчестве: немыслимо даже было и созывать их в прежнее гонительное время. Теперь же они получили законное существование и широкое развитие. Они объединяли в себе не только всю епархиальную власть во главе с епископом, но и все приходы данной епархии и были связующим звеном с Освященными Соборами. Они задавали тон всей епархиальной и приходской жизни, разрешая самые разнообразные вопросы и нужды епархии и приходов: о поднятии просвещения на местах, об открытии школ, об учреждении епархиального начетничества для защиты Церкви от ее врагов, об открытии учительских курсов, об устройстве благотворительных обществ, о кассе взаимопомощи, о борьбе с пьянством, развратом и всякими пороками людскими; рассмотрение различных дел, касающихся духовенства и причта, вопросы церковной практики и многие другие. Опыты епархии, решения и постановления епархиальных съездов имели значение и для Освященных Соборов. Епархиальные съезды созывались не только в Европейской России, но в Сибирских епархиях, даже в отдаленной Амурской области, и оттуда слышалось горячее биение церковного сердца и голос церковного народа.

  В "золотой" период старообрядческой истории стали возможны и требуемые канонами церковными ежегодные объезды епископами своих епархий. Они имели для правильного развития церковной жизни не меньшее значение, чем епархиальные съезды, а в некоторых случаях и обстоятельствах даже большее. Один приезд епископа в приход, торжественная его встреча с колокольным звоном, с многочисленным народом, его архиерейское служение с подобающею проповедью - да это же крупное событие, великий праздник прихода, целое движение церковное, хотя и местного характера. Оно привлекает к себе внимание людей и иных упований и исповеданий и часто бывает поводом к их объединению церковному. В приходах бывают различного рода недуги и недоразумения, разногласия и расхождения, бывают неудовольствия то священником, то попечителями, то самим приходом - и приезд епископа все это может уладить и уврачевать. У сибирских епископов были столь обширные епархии по своей географической растянутости, что на их объезд затрачивалось время всего года, причем, за отсутствием железных и шоссейных дорог, во многих местах приходилось совершать передвижение или верхом на лошади, или просто пешком по горам и трущобам. Епископы несли чисто апостольский подвиг. Зато паства всегда встречала их с любовью и с искренней преданностью. Таковые объезды неизменно были благотворными и многоплодными.

  В помощь епископу по управлению епархией, епархиальными съездами избирались епархиальные советы. Лишь Московский архиепископский Совет избирался Освященным Собором. С 1862 г. в Москве существовал Духовный Совет. При энергичном и твердом в управлении архиепископе Антонии он был действительно его лишь помощником. Но при слабом архиепископе Савватии он делал попытки заменить собою соборное управление, посему с удалением Савватия с кафедры был упразднен и самый Духовный Совет. Лишь с 1911 г. в помощь архиепископу Иоанну стал избираться Собором архиепископский Совет, состоящий из двух епископов, четырех священников (в числе их могут быть и диаконы), шести мирян и шести кандидатов к ним: одного епископа, двух священников и трех мирян. Права Совета были ограничены, и было оговорено, что он ни в каком случае не может заменять собою соборное управление Церкви. Избирался он по особому "Положению"^*444*.

  Освященные Соборы Российской старообрядческой Церкви неоднократно решали в описываемый период превратить московскую архиепископию во всероссийскую митрополию. Еще в 1906 г., потом и в следующем, 1907 г., соборно было постановлено возвести архиепископа Иоанна в сан митрополита. Но он решительно отказывался от этой чести то по смирению, то по нерешительности, боясь, как бы не сделать этим неприятное правительству. Но в 1914 г. русскими войсками была завоевана Буковина с Белокриницкой митрополией и сам митрополит тогдашний, Макарий, переехал в Москву. Тогда снова поднят был вопрос об учреждении митрополии в Москве, и снова решен он был в положительном смысле. Но не осуществлен. Утверждать митрополита Макария на Московской кафедре найдено было и неудобным, и не вполне каноничным, да и сам он решительно отказался быть Московским митрополитом. Возвести же в сан митрополита тогдашнего архиепископа Мелетия и таким образом учредить Московскую митрополию со всероссийским значением признано было неблагоприятствующим моменту, так как тогда шла война и вся страна была занята ею. Могли обвинять старообрядчество враги его, что оно воспользовалось несчастным положением страны и устроило себе в России митрополию. Освященный Собор 1916 г. постановил: "Возведение Московского архиепископа в сан митрополита отложить до более благоприятного времени". Но такового пока не наступило^*445*.

  Всероссийские съезды^*446*

  Наряду с Освященными Соборами, возникло в старообрядческой Церкви новое учреждение - Всероссийские Съезды. Начало им положено в 1900 г. Созывались они и раньше, вызываемые крайними нуждами Церкви или тяжелым ее положением. Мы отмечали таковые Съезды, например, состоявшиеся на Иргизе и в Москве в 30-х годах XVIII в. по вопросу о приобретении епископа и устройстве за границей старообрядческой архиерейской кафедры. Но то были Соборы, с таким наименованием они и вошли в историю старообрядчества. А это - Съезды как новое явление, со своим особым уставом (положением), со своими задачами и целями, созываемые ежегодно, иногда и два раза в год, при чрезвычайных требованиях, почему таковые Съезды и назывались "чрезвычайными". С 1900 г. по 1917 г. включительно состоялось восемнадцать^*447* всероссийских ежегодных Съездов и несколько чрезвычайных. Уже третьим Съездом было "утверждено и принято к руководству" "Положение о Всероссийских Старообрядческих Съездах", в котором поставлены следующие задачи и цели их:
  а) содействовать выяснению нужд и развитию нравственных начал среди старообрядческого населения;
  б) рассматривать и обсуждать вопросы, относящиеся к воспитанию и обучению юношества по правилам святых канонов;
  в) входить с ходатайствами на Высочайшее имя, а также в министерства и во все другие правительственные учреждения к должностным лицам, для чего выбирать из своей среды депутации;
  г) содействовать распространению полезных сведений, а также учреждению и развитию училищ и школ, в которых преподавание Закона Божия должно быть по принятым в старообрядчестве книгам;
  д) содействовать основанию и развитию учреждений для обеспечения неимущих лиц на случай старости и болезни;
  е) содействовать всякому полезному делу, клонящемуся к устройству общественной старообрядческой собственности и восстановлению прав священства, оберегая оное законными путями от преследований;
  ж) поощрять лиц, потрудившихся для старообрядчества, денежными и благодарственными наградами;
  з) входить с ходатайствами к Освященным Соборам епископов, в частности, с просьбами о церковно-общественных нуждах.

  "Положение" это на следующих Съездах дополнялось, и круг вопросов и дел Съездов постепенно расширялся. Сама организация Съездов и его исполнительных учреждений постепенно складывались и определялись. Первый Съезд избрал Комитет для ходатайств перед правительством по старообрядческим вопросам и нуждам. Второй уже избрал "Всероссийское Общественное Старообрядческое Попечительство", из которого выделен совет Попечительства из девяти лиц. Тогда же решено иметь при Совете особое "Бюро", которое давало бы всякие справки по всем старообрядческим, главным образом, правовым вопросам. В дальнейшем Съезды избирали лишь "Совет Всероссийских Съездов", при котором существовал особый "Совещательный Отдел", дававший по всем вопросам, касающимся старообрядчества, советы и ответы, указания и разъяснения. С первых же Съездов потребовалось установить взаимоотношения между ними и Освященными Соборами. Второй Всероссийский Съезд представил особую "Докладную записку" очередному Освященному Собору, состоявшемуся в 1902 г., который и вынес следующее постановление от 27 июля: "Выслушав Докладную записку уполномоченных от второго Всероссийского Съезда старообрядцев и приняв его просьбу о том, чтобы Освященный Собор утвердил и узаконил таковые Съезды, мы, Освященный Собор, признаем эти Съезды законными, полезными и необходимыми и посему постановляем: устраивать таковые ежегодно и благословляем собирать их нашему собрату, боголюбивому епископу Арсению (Уральскому). Каждый епископ должен в своей епархии указать и избрать таких лиц, которые, имея уполномочие от обществ своих епархий, приезжали бы по приглашению епископа Арсения на Всероссийские Съезды старообрядцев". И первые два Съезда были созваны по благословению того же епископа Арсения и происходили под его руководством. Возникали, однако, между этими двумя верховными учреждениями кое-какие недоразумения под влиянием некоторых духовных лиц, поднимавших на Соборах ропот против Съездов, которые будто бы вторгаются в чисто иерархическую область. Но каждый раз таковые недоразумения разъяснялись и устранялись. "Освященные Соборы хотя и называются в канонах "соборами епископов", но они в то же время суть и Соборы Церкви, то есть мирян, при участии которых происходят. В свою очередь, и Всероссийские Съезды не суть Съезды только мирян, но и духовенства. Освященные Соборы суть верховный орган церковно-иерархического управления; Всероссийские Съезды - орган церковно-гражданского единения старообрядцев. Оба эти учреждения взаимно охраняют и дополняют друг друга"^*448*.

  До учреждения Съездов старообрядчество на местах было предоставлено самому себе; при тогдашнем бесправии местные власти делали с ним, что хотели: хорошие власти обращались с ним по-хорошему, иногда даже покровительствовали, защищая его от насилий и всяких произволов местного духовенства господствующей церкви; дурные же власти поступали дурно и заодно с духовенством творили над местными старообрядцами разного рода насилия: закрывали их молитвенные дома, грабили их церковное имущество, преследовали старообрядческих священнослужителей, отдавали под суд старообрядцев за какие-либо проявления своих верований и преданий: поставили, например, святой крест над воротами в церковный двор, пропели, может быть, "Святый Боже", провожая покойника на кладбище или завели какую-нибудь школку для обучения детей церковному чтению, о которой пронюхал местный православный священник или, что страшнее, миссионер - и в таких случаях местным старообрядцам приходилось собственными средствами защищаться. В старообрядчестве не было центрального учреждения, которое заступилось бы за них, похлопотало бы перед правительством или просто дало бы какой совет или указания и т.п. На местах, конечно, были свои деятели и ходатаи, и им недешево стоили разного рода удовлетворения требований и капризов местных властей. "Поговорите со старообрядцами, и они вам укажут, - провозглашалось это с трибуны Государственной думы, - кого они содержали: не только исправники и становые, не только губернаторы, но и генерал-губернаторы пребывали на содержании у старообрядчества"^*449*.

  Но подобные средства защиты местного старообрядчества были и незаконны, и малонадежны, и всегда зависели от усмотрения местных властей, нередко - от капризов и увлечений модами их франтоватых жен. Всероссийские же Съезды, взявшие на себя долг защиты всего старообрядчества перед правительством, сразу же подняли бодрость и самочувствие старообрядцев по всей России, во всех приходах, даже в самых отдаленных от центра, в так называемых "медвежьих углах". И оттуда полились непрерывным и многоводным потоком на Всероссийские Съезды жалобы и просьбы, сообщения и стоны местных старообрядцев на их бесправие, на чинимые над ними насилия, притеснения, издевательства, кощунства и всякие безобразия. Уже на втором Съезде читались и обсуждались об этом доклады от разных приходов и от отдельных депутатов и частных лиц. Всероссийские Съезды, сами бесправные и непризнанные, собиравшиеся в первые годы под постоянной угрозой быть накрытыми и отданными под суд, все же воодушевлены были необыкновенным дерзновением выслушивать стоны и жалобы своих гонимых братьев и доводить их до сведения центрального правительства. Трудно оценить огромное значение Всероссийских Съездов в истории старообрядчества. Они не только представляли его перед правительством и защищали, но и организовывали его на местах, объединяли, выясняли его положение, нужды, требования, давали ему должное направление, вдохнули в него дух силы и твердости, дух правосознания и уверенности в победе его правоты. Избираемый Съездами Совет по несколько раз в год представлялся министру внутренних дел и другим правительственным лицам, включительно до Высочайших особ, с настойчивыми ходатайствами за старообрядчество, докладывая им о его нуждах, страданиях и всеобщем его горе. Длинный ряд тогдашних министров внутренних дел, часто сменявшихся: Сипягин, Плеве, Святополк-Мирский, Булыгин, Витте, Дурново, Столыпин, Горемыкин - все они принимали у себя представителей Съездов, выслушивали их доклады, жалобы, сообщения и через них знакомились с фактическим положением старообрядчества в стране, с его нуждами и желаниями. Уполномоченные Съездов представлялись и другим министрам: просвещения, юстиции, военных дел, бывали и у обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева. Раньше правительственные лица знали о старообрядцах лишь то, что им доносили из разных мест явные и тайные враги старообрядчества. В этих доносах старообрядчество обыкновенно рисовалось самыми мрачными красками, старообрядцы представлялись темными изуверами, опасными врагами церкви и государства, заслуживающими лишь преследования и презрения. Из непосредственных докладов и сообщений самих старообрядцев, именно представителей Всероссийских Съездов, правительство услышало совершенно другое о старообрядчестве и было поражено лживостью прежних сведений о нем. За всю длинную историю старообрядчества министры впервые стали лицом к лицу с ним, узнали о нем настоящую, неподдельную правду во всей ее ужасающей полноте, о его бесправии и творимом над ним насилию на местах. Аудиенции представителей Съездов у министров не носили характера обычных, только почтительных поклонов. Нет, это были продолжительные беседы, в которых раскрывались и деятельность по отношению к старообрядчеству местных администраторов, их произвол и насилие, и мрачная картина тяжелого положения старообрядцев в собственной стране. Уполномоченные Съездов не стеснялись говорить правительству самую откровенную правду о самых высоких администраторах губерний и областей, как бы она ни была неприятна.

  Между центральным правительством и Всероссийскими Съездами старообрядцев установилась сама собой в высокой степени полезная связь. Первые пять лет деятельность Всероссийских Съездов заключалась, главным образом, в ознакомлении правительства с истинным положением старообрядчества в стране, с его внутренней сущностью, с его верованиями, нуждами, потребностями и желаниями; в постоянных жалобах на непрекращающиеся произвольные действия местной администрации, в раскрытии противозаконной деятельности врагов старообрядчества и в собирании того богатого фактического материала, который скоро сослужил такую благодарную службу всему старообрядчеству: все доклады и прошения Съездов легли в основание работы правительства и Комитета министров по вопросам старообрядчества. Этот же материал лег и в основу Высочайшего указа от 17 апреля 1905 г. о началах веротерпимости. С этого времени деятельность Съездов по отношению к правительству приняла другой характер - законодательный. В правительстве пошли "совещания" по вопросу об устроении положения старообрядчества. Шестой Всероссийский Съезд избрал особых уполномоченных для участия в этих совещаниях. Много трудов и знаний эти уполномоченные приложили, чтобы совместно с правительством выработать "Положение о старообрядческих общинах", которое и издано было Высочайше 17 октября 1906 г. и потом поступило в Государственную Думу в качестве законопроекта для рассмотрения и утверждения. Оно во многом не удовлетворяло старообрядчество. Уполномоченные Всероссийских Съездов вошли в контакт с Государственной Думой, и в ней самой, под их влиянием, образовалась из членов Думы специальная "старообрядческая комиссия", которая и переработала правительственный законопроект о старообрядческих общинах. Как мы уже сообщали в своем месте, этот законопроект, принятый Государственной Думой, был отвергнут Государственным Советом и был снова возвращен в Думу, в "согласительную комиссию". Немало трудов положили Совет Съездов и его уполномоченные при прохождении законопроекта и в Государственном совете, и в согласительной комиссии. В то же время Совет Съездов находился в постоянном общении и с правительством, представляя ему по разным старообрядческим вопросам и нуждам, а также по многочисленным нарушениям на местах изданного закона о старообрядчестве со стороны администрации и судебных властей, доклады и прошения и почти всегда с успехом добиваясь министерских циркулярных разъяснений и дополнений к данному законоположению.

  Деятельность Всероссийских Съездов была многообъемлющей: в нее входили вопросы не только чисто церковно-общественные и правовые, но и экономические, бытовые, хозяйственные, просветительские, культурные, финансовые и многие другие. Уже на втором Всероссийском Съезде было провозглашено: "Будем крепко держаться нашего религиозно-нравственного миросозерцания, свято хранить заветы наших предков и учителей в религиозном и общинном быту, будем развивать в наших детях верность старообрядчеству, любовь к старине и отчизне, любовь к русскому народу и монарху, вообще укреплять в них доброе религиозное чувство, необходимое для устойчивости и сохранения старообрядчества. Но в общественном и гражданском быту, в экономической сфере мы должны бояться застоя, должны быть воспримчивы ко всему хорошему, должны усиливать все лучшие начала общеевропейской культуры. Чтобы отстоять свою индивидуальность при разнообразных формах чуждой нам по духу цивилизации, необходимо нам, вбирая в себя живительную струю общеевропейской культуры, вносить необходимые поправки в свой общественный строй, конечно, не противные нашей вере". Стоит взглянуть только на программы Съездов, чтобы видеть, как обширна была деятельность Всероссийских Съездов. Вот какими вопросами и делами занимались Съезды: а) о старообрядческих соборах; б) о епархиальных съездах; в) о старообрядческих общинах; г) об учреждении в них братств взаимопомощи; д) о формах метрических записей; е) о формах присяг (клятвенных обещаний); ж) об удалении старообрядческого духовенства от должности по приговорам гражданских судов и администрации; з) о возвращении отобранной у старообрядцев святыни; л) о старообрядческих браках, храмах, монастырях, иночестве; и) о сельском хозяйстве среди старообрядцев и об учреждении курсов по сельскому хозяйству; к) об учреждении кредитных товариществ среди старообрядцев; л) многие другие вопросы местного характера по представленным с мест докладам и просьбам. Или такие вопросы, как постановка памятников протопопу Аввакуму, боярыне Морозовой и княгине Урусовой; поступление старообрядцев в военные, юнкерские и военно-морские училища. Школьным и просветительным делам в старообрядчестве Съезды уделяли особое внимание; тут разрешались вопросы о повсеместном открытии в старообрядческих приходах (общинах) школ грамоты, двухклассных училищ, ремесленных классов и других учебных заведений, об открытии в старообрядческих селениях читален и библиотек, об издании учебников для старообрядческих школ, о подготовке своих учителей и законоучителей, об открытии высшей духовной школы или постоянных богословских курсов и т.п. Много ходатайств и забот проявили Съезды и по вопросу о переселении старообрядцев из-за границы в Россию. Во многом количестве таковое переселение и осуществилось: переехали многие старообрядцы из Австрии, Румынии и Турции. Совет Съездов имел постоянную и непрерывную связь со всеми старообрядческими приходами, получая от них почти ежедневно всевозможнейшие просьбы, вопросы, запросы, жалобы, разного рода сообщения, причем писали старообрядцы всех согласий. Совет, таким образом, становился центром объединения всех старообрядческих согласий, пока на почве общих вопросов и интересов. "Чем более поднимаем мы вопросов на наших Съездах, - говорится в одном отчете Совета, - тем больше открывают они нам наши чрезвычайные недостатки и нужды, удовлетворить которые возможно лишь сплоченной, единодушной и общей деятельностью". Ходатайства перед правительством, начатые сначала одними белокриницкими старообрядцами, велись потом и при участии беспоповцев: в Москве и Петрограде происходили совместные совещания старообрядцев поповцев и беспоповцев. Все они проходили в мирном, истинно братском единении, во взаимном доверии и в полном согласии. На созванном Советом Съездов в Москве в феврале 1906 г. Всероссийском Съезде крестьян-старообрядцев принимали участие представители разных старообрядческих согласий. На нем читали лекции и выясняли сельскохозяйственные вопросы лучшие профессора Москвы, знатоки этих вопросов^*450*. Сельскохозяйственному положению старообрядческого населения Совет Съездов уделял весьма серьезное внимание: рассылал по общинам опросные листы для выяснения этого положения и всяких хозяйственных нужд, давал им указания и разъяснения, издавал сельскохозяйственный журнал "Друг земли" (в качестве бесплатного приложения к журналу "Церковь"); в 1913 г. устроены были в Москве на Рогожском Кладбище сельскохозяйственные курсы для крестьян-старообрядцев, приехавших из разных мест России. Как проезды, так и содержание прибывших на курсы лиц Совет Съездов принял на себя, а также и оплату лекторам за их лекции.

  Такая разнообразная и столь полезная деятельность Всероссийских Съездов, с таким огромным трудом и с такой непостижимой энергией налаженная, была значительно ослаблена вспыхнувшей в 1914 г. войной Германии и Австрии с Россией, а последовавшая в 1917 г. всероссийская революция и совсем прекратила эту деятельность. Последние Всероссийские Съезды - 18 и 19 были уже политическими съездами, так они окрещены и в тогдашней старообрядческой печати. Они были необыкновенными и по тогдашнему настроению их участников, и по своему характеру и содержанию. Последний съезд, названный, впрочем, лишь "Политическим Совещанием", имел, судя по речи его председателя П.П. Рябушинского, даже пророческий характер. "Мы переживаем, - говорил Павел Павлович, - время грозного государственного испытания и внутренней народной неудовлетворенности. Неразумные люди на наших глазах разоряют Россию и повергают народ в величайшее бедствие... И в это трудное время величайшая ответственность ложится на всех нас за будущие судьбы нашей страны... Надо опомниться и общими усилиями положить предел блужданиям власти, а с нею вместе и всего народа. В минуту смертельной государственной опасности мы должны все сплотиться в совместной работе и во взаимопомощи искать выхода... К нашему горю, слова убеждения и совести уже не помогают. Положение с каждым днем все ухудшается. Злые люди завладели положением... В горе и унижении России будет виновен сам народ, не умеющий определить свою судьбу и по малограмотности, безволию и слабости безропотно идущий за людьми, искренней веры в которых мы не имеем... Все наше прошлое (старообрядчества) было сплошным мученичеством, и мы устояли. Проявим же себя и теперь и докажем свою готовность к жертве, нашу великую любовь к родной стране. Никакие посулы разных лжепророков нас не одолеют, и все мы душой сумеем разобрать, где правда и где ложь... Надо уметь сейчас прозреть правду, чувствовать, верить. Если мы не могли допустить, чтобы царская власть помыкала Россией, то невыносимо трудно терпеть, чтобы безжалостно терзали и по своему капризу расправлялись с Россией неведомые нам люди. Пусть любовь к России пронижет нас вновь своим бессмертным светом. Пусть каждый из нас сознает, что он - неотъемлемая часть великого нерушимого целого - России... В это трудное время, время утраты воры в людей, нам, как и всем русским гражданам, необходимо проявить высшую выдержку и стойкость, чтобы отстоять свободу и честь России, заливая своей кровью преступление старой и безрассудность новой власти...". Именно так и случилось: вся великая страна была залита кровью русских людей, отстаивавших свободу и честь России от узурпаторства и вандализма чуждых ей и по духу, и по крови людей. "И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?" (Апокалипсис, 6:10). Придет и это время. "Мне отмщение, Я воздам", - говорит Господь (Второзаконие, 32:35 и Римлян., 12:19). "Укрепите ослабевшие руки и утвердите колена дрожащие, - говорит пророк Исайя, - скажите робким душою: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет нас" (Исайи, 35:3-4).

  Храмоздательство

  Уже с 1905 г. началось строительство старообрядческих церквей и колоколен, и продолжалось оно включительно до конца 1917 г. За этот период воздвигнуто было старообрядцами новых церквей более тысячи, из них немало весьма великолепных, чрезвычайно ценных по своей замечательной архитектуре, древнему стилю и по затраченным на них огромным суммам.

  Много церквей и колоколен воздвигнуто было старообрядцами по всей России и в предыдущие периоды их истории, когда это было возможно. Особенно обогатилось старообрядчество храмами Божиими в царствование императрицы Екатерины Великой и отчасти - в царствование императора Александра I. Многие из них блистали своим наружным великолепием и особенно ценны они были своим внутренним украшением: иконостасами с древнейшими и даже чудотворными иконами, церковной утварью, редчайшими книгами, богатыми облачениями. Эта ценность не может быть выражена никакой цифрой, ибо такая святыня воистину бесценна. Все многочисленные старообрядческие приходы имели тогда церкви с колокольнями, во многих местах - по две: одну летнюю церковь, а другую зимнюю; в монастырях же было церквей и того больше. Любили старообрядцы воздвигать домы Божий и украшать их самой дорогой святыней. Усердие их в этом святом деле было бесподобным. Но все это их бесценное достояние было в царствование Николая I отобрано и отдано единоверцам, а в значительной части своей и совсем уничтожено, так что от него и памяти никакой не осталось. В последующие царствования вместо отобранных и уничтоженных церквей старообрядцы стали строить под разными предлогами и с чрезвычайными усилиями новые дома молитвы, похожие своим наружным видом на обыкновенные жилища или даже на амбары и сараи, или в готовых жилых домах устраивать молитвенные помещения. Но и таковые убежища, как мы видели, подвергались преследованию и закрытию и, прежде всего, ограблению. С провозглашением в России начал веротерпимости, а потом и свободы, религиозной и политической, следовало бы, по справедливости и по совести и совершенно на законном основании, возвратить старообрядцам все отобранное у них церковное имущество, как их собственность, созданную их трудами и на их средства. Но этой справедливости не было проявлено по отношению к коренным русским людям, тогда как католики и протестанты, поляки и армяне получили свое имущество и, кроме того, получили еще государственную обеспеченность на содержание своего духовенства, училищ и даже благотворительных учреждений.

  Пришлось старообрядцам снова воздвигать себе церкви и колокольни и собирать в них бесценную святыню, и они принялись за это дело с прежним усердием и с горячей любовью. Построить за каких-нибудь 10-11 лет более тысячи церквей, украсить их внутри величайшей святыней - и все это сделать исключительно на свои средства, без какой бы то ни было посторонней помощи - это действительно великое дело любви и усердия, чудо милости Божией. В одной статье, посвященной этому церковному строительству, говорилось: "Русское государство, самое великое во всем мире, никак не соберется с силами воссоздать хотя бы такой флот, какой был у нас до японской войны (1904 г.), когда японцы его разгромили; а старообрядцы после непрерывного 250-летнего разгрома сумели за тот же 7-8-летний срок (писалось в 1914 г.) построить более тысячи церковных кораблей, вооруженных всеми необходимыми средствами. Старообрядчество вполне заслуживает того, чтобы перед его силой и величием склонили головы и исконные враги его. Повсюду теперь звонят старообрядческие колокола, они возвещают не об одной только молитве и Богослужении старообрядцев, но и о внутренней мощи старообрядчества, о его духовных силах, его жизненности, способности на великие жертвы во славу Господа и святой Его Церкви"^*451*.

  В нашей краткой Истории мы не можем даже просто перечислить все эти новые церкви, в столь короткий срок украсившие всю Россию даже в самых захолустных ее уголках. Отметим лишь наиболее замечательные и наиболее ценные из них. Упомянем прежде всего построенные в Москве церкви и колокольни. На Рогожском Кладбище, где сохранились две прежние церкви, одна зимняя - Рождественская и другая летняя - Покровская, воздвигнута была лишь колокольня, поражающая своим величием и красотой. Она сооружена в память распечатывания алтарей только что упомянутых храмов и высится между этими церквами, на расположенной перед ними площади кладбищенского садика. "По своей грандиозной величине и оригинальной архитектуре колокольня принадлежит к числу выдающихся сооружений в области церковного зодчества Первопрестольной столицы". Длина ее семь сажен, ширина (с двумя крыльями по бокам) 12 сажен, а высота - 30 сажен. В нижнем ярусе колокольни устроена церковь в честь Воскресения Христова; во втором - ризница и библиотека Рогожского Кладбища, а в 3-м и 4-м ярусах - колокола, из которых главный весит 1000 пудов, второй 350 и третий - 200 пудов, остальные меньшего веса. Верх колокольни увенчан круглым куполом, напоминающим купол колокольни Ивана Великого в Московском Кремле, и по величине (в диаметре 4 сажени) равный ему. По бокам колокольни, на боковых частях (крыльях), доходящих до третьего яруса, высятся два других купола с главами. Общая стоимость этого величественного памятника обошлась до двухсот тысяч довоенных рублей^*452*. Но особую ценность представляет собою храм Воскресения Христова. По своим размерам он невелик, вмещает в себя всего около 25 человек, но по своей внутренней отделке и содержащейся в нем ценной коллекции древних икон он, без сомнения, один из самых замечательных во всей Москве. Величественная и строгая иконопись, исполненная в новгородском стиле XVI в., украшает стены, своды и купол храма; откосы дверей и окон покрыты древним орнаментом. Перед входом в самую внутренность храма находится небольшая паперть, стены ее также сплошь расписаны. Массивные медные двери ведут с паперти внутрь храма, они исполнены по образцу входных дверей московского Благовещенского собора, с изображениями и орнаментом, покрытыми золотом. Внутри храма, на северной стене, в особом киоте, покрытым басмою, исполненною по древним рисункам, помещаются девять икон древнего новгородского письма (XV в.). Замечательную художественную редкость представляют две заклиросные иконы: "Триипостасное Божество" и "Да молчит всякая плоть" - лучших писем царских (строгановских) XVII в., необычайно тонкой и тщательной работы. Покрытый стильной басмой пятиярусный иконостас заключает в себе также значительные по редкости и художественному исполнению изображения. Царские врата - лучших северных писем; по бокам их в столбиках находятся 12 небольшого размера изображений святителей замечательного новгородского письма XV в. Все ярусы иконостаса уставлены древними иконами московских и новгородских писем XIII-XV вв. Оригинальное двухъярусное паникадило, а также вся храмовая утварь, кадила и подсвечники исполнены в строго выдержанном древнерусском стиле XVII в. Напрестольная алтарная утварь сделана из кованого серебра также по древним образцам. Все в этой церкви выполнено стильно, высокохудожественно и в древнем вкусе. Построена и отделана церковь Воскресения Христова исключительно на средства жертвователей - прихожан Рогожского Кладбища и, главным образом, известной благотворительницы Ф.Е. Морозовой.

  Еще более замечательный храм воздвигнут в Москве в честь Успения Пресвятыя Богородицы на Апухтинке, по Новоселенскому переулку, близ Покровской заставы. Снаружи храм этот представляет копию с большого Успенского собора в московском Кремле: увенчан он пятью круглыми куполами с главами, сверху которых утверждены вызолоченные кресты. Внутри храм поражает своим величием и благолепием: он поддерживается восемью четырехугольными столбами, из которых два крайних находятся за иконостасом. Пятиярусный иконостас сделан по образцу иконостасов Успенского собора в Москве, соборного храма в Сторожевском монастыре, храма Саввы Сторожевского в Звенигороде и других древних храмов, весь обложен древней вызолоченной басмой, художественно сделанной по старинным рисункам. Царские врата - XVI в., новгородского письма, тоже обложены басмой. Над царскими вратами находится сень XVI в. с иконами новгородского письма, а над сенью - корона с очень древними небольшого размера иконами. Все в этой величественной церкви древнее: XVII, XVI, XV и даже XIV вв. - и все замечательное, высокохудожественное, редчайшее и бесценное. Об этом храме нужно писать целую книгу. Мы предоставим краткое слово о нем известному знатоку древнерусского искусства г. П. Муратову. "Благодаря трудам и заботам старообрядцев, - говорит Муратов, - в Москве создались храмы совершенно особого типа, подлинные храмы-музеи. Будущий составитель московского Путеводителя, несомненно, отнесет к главным достопримечательностям Москвы старообрядческие церкви на Рогожском Кладбище, особенно старообрядческий собор во имя Успения Богородицы близ Покровской заставы... Создание этого храма является положительно каким-то чудом. Всего семь лет как было приступлено к его постройке (писано в 1915 г.). Несколько глубоко преданных делу людей, в числе которых необходимо прежде всего помянуть благодарным словом братьев [И.И.?] и А.И. Новиковых, довели успешно до конца постройку и в то же время, проявив удивительную энергию и редкий художественный такт, собрали полное древнее убранство храма. Необыкновенно сильное впечатление заставляет испытывать эта церковь. С первых шагов и во всем здесь видишь заботу о древности, о подлинности, которая так удачно сливается с заботой о красоте. Здесь, собственно говоря, в первый раз начинаешь понимать, чем должна быть русская Церковь и чем она, во всяком случае, могла быть в XV-XVII веках. Устроители храма решительно и смело удалили из убранства сплошные ризы, закрывающие иконы в других церквах. Вместо тяжелого ремесленного серебра и грубой позолоты мы видим здесь повсюду лишь тонкую серебряную басму, превосходно подобранную по старинным образцам. Нашелся в Москве мастер, имя которого необходимо назвать - (?)Я.Мишуков (тоже старообрядец), который выполнил эту работу с высокой и чисто артистической умелостью. На мягком, жемчужном тоне басмы выделились глубокие, сияющие, светлые краски древних икон, освобожденных от темной олифы и от прописей. В деле собирания икон устроители храма не знали усталости и были щедро вознаграждены за это рядом удач. Им удалось украсить иконостас грандиозным "чином" XV в. и несколькими замечательными "праздниками". Драгоценнейшим для этого храма-музея явился образ Смоленской Божией Матери, писанный, по всей вероятности, византийским мастером XIV столетия. Все школы древней русской живописи представлены здесь превосходными примерами, и нет возможности перечислить в этой короткой заметке хотя бы самые типические образцы эпох и писем. Храм Успения ждет своего исследователя и описателя. Но даже после краткого пребывания в храме Успения каждый унесет с собой воспоминание об искусстве светлом, украшающем и бесконечно мудром в своих древних традициях, об искусстве, которое с таким удивлением и даже недоверием учимся теперь связывать с существованием России. Странно даже подумать, что это впечатление оказывается одним из московских, а не итальянских, например, впечатлений, и первая мысль, какая приходит в голову, это - как плохо знаем мы Москву. И "неизвестная" Москва становится для нас вдруг новой надеждой".

  Величественны и замечательны во многих отношениях и другие храмы, воздвигнутые старообрядцами в Москве. Красивый храм в Гавриковом переулке, при Покровско-Успенской общине, по художественной отделке, по богатой коллекции древних икон считается, после храмов Рогожского Кладбища и Успенского на Апухтинке, наиболее ценным. Затем идут храмы на Остоженке - новгородского типа с древнейшими иконами, большой Замоскворецкий, Николо-Смоленской общины, Тверской общины, на Малой Андрониевке, Тихвинский храм и другие. Все они построены в древнем стиле и представляют собою не только большую материальную ценность, но и весьма высокую архитектурную, художественную, эстетическую ценность, в особенности же по внутреннему своему убранству, по заключающимся в них древностям и святыням.

  Немало ценных церквей воздвигли старообрядцы и в провинции. В этом строительстве большую услугу оказал Совет Всероссийских Съездов: он печатал в журнале "Церковь" образцы и типы древних русских церквей, напечатал их и в старообрядческом календаре того времени, проникшем в самые отдаленные общины старообрядческие, которые и руководствовались при постройке своих храмов рекомендованными образцами и указаниями. Поэтому почти все многочисленные старообрядческие храмы оказались в своем архитектурном виде стильными, красивыми, характерно древнерусскими. Даже такие области, как Архангельская губерния и даже Енисейская, украсились замечательными старообрядческими церквами. Некоторые церкви, воздвигнутые в провинции, по своим размерам и по материальной стоимости не уступят и столичным. Так, в с. Поречье Калужской губернии церковь, построенная на средства местных деятелей-благотворителей братьев Сергевых, по своему великолепию может быть поставлена наряду с московскими. Чудные храмы воздвигнуты были в Петрограде на Громовском кладбище, во Владимире на Клязьме, в Самаре, в посаде Клинцах Черниговской губернии, в с.Воронцово-???Александровкое Ставропольской губернии. Особенно замечательный храм воздвигнут в с. Балакове Самарской губернии, здешним крупным благотворителем О.М. Мальцевым. Своим внешним величием он превосходит и московские церкви: одна постройка его обошлась в миллион рублей. Стиль его особенный, напоминающий готический; кладка его из ценного камня так подогнана, что он кажется вылитым из цельного мрамора. Весьма ценен он и по внутреннему убранству. И колокольный звон его могуч: главный колокол весит 680 пудов.

  Много храмов построили по всей России и старообрядцы-беспоповцы. Великолепные храмы они воздвигли в обеих столицах России - в Петрограде и в Москве. Особенно замечателен храм поморской общины в Токмаковом переулке в Москве, но он отличается от всех других старообрядческих храмов своей архитектурной оригинальностью в декадентском стиле, напоминающем, скорее, средневековую капеллу, но не древнерусский храм; даже окна его украшены цветными стеклами, по образцу римско-католических и протестантских храмов Западной Европы. Еще замечательнее, что в иконостасе этого храма сделаны северные, южные и царские двери, которые ведут, конечно, в алтарь. Но какой же может быть алтарь у беспоповцев? И действительно, на месте алтаря поморцы устроили себе комнату для совета своей общины и тут же - закусочную: стоит в стороне такого беспоповского "алтаря" большой стол, там, где должен стоять престол Бога Вышнего, на нем кипит самовар, вокруг него расставлены чашки для чая и тарелки с закусками. Какая это жестокая насмешка над самим антихристом! По пророческим предсказаниям, он должен уничтожать христианские алтари, разрушать св. храмы, ниспровергать святые престолы, жертвенники и самую жертву Христову уничтожать. А на самом деле это делают беспоповцы, а он, напротив, дает разрешение на постройку христианских храмов, на устройство в них алтарей, приношение в них жертвы Исуса Христа, если, конечно, под антихристом, по верованиям беспоповцев, подразумевать не их самих, а никонианскую власть и всех ее служителей и последователей. "Золотой век" старообрядческой истории, как и следующий за ним период, разрушил многие воззрения и верования как никониан, так и беспоповцев.

  К храмостроительству нужно отнести и устройство монастырей и скитов. В предыдущие периоды старообрядцы много устраивали этих спасительных убежищ - сотнями. В царствование императора Николая I почти все они были разрушены, разгромлены, совершенно уничтожены, а самые богатые из них отобраны и отданы единоверцам. Ни один ни монастырь, ни скит не были возвращены старообрядцам, как не была возвращена ни одна ценность из всего необъятного имущества, награбленного в этих духовных питомниках старообрядчества. Сокровища великой ценности погибли безвозвратно в тогдашний погром.

  Старообрядческие монастыри и скиты имели огромное духовно-воспитательное и руководящее значение для всего старообрядчества. Здесь создавалась старообрядческая литература, тут выковывались крепкие духом борцы за святую старину, отсюда вышли наиболее видные деятели прошлого: первые епископы Белокриницкой иерархии, наиболее прославленные, были воспитанниками монастырей и скитов. Но с дарованием религиозной свободы прежнее значение этих духовных очагов было если не совсем утеряно, то, во всяком случае, понижено. Вот почему в "золотой" век возникло их в очень малом количестве - какой-нибудь десяток. Так, основан был женский монастырь в пос. Клинцах Черниговской губернии, женский монастырь при п. Касихе(?) Псковской губернии; женский скит при с. Чернухе Нижегородской губернии; женский монастырь на Дону, близ хутора Попкова. Там же, на Дону, близ Калача, устроен и мужской монастырь; в непроходимой сибирской тайге, в 120 верстах от г. Томска на север, возник очень благоустроенный монастырь, тоже мужской. Заслуживает особого внимания заволжский Спасо-Преображенский монастырь в Нижегородской епархии, устроенный епископом Иннокентием. Он предназначался для культурно-просветительных целей: отсюда должны были бы выходить начетчики, уставщики, учителя церковного чтения и пения и другие духовные деятели. Здесь воздвигнут был величественный храм с пятью алтарями, один из них освящен в память старообрядческих мучеников: протопопа Аввакума, священника Лазаря, диакона Феодора и преподобного Епифания, сожженных живыми в срубе после многолетних мучений. Для келий братии построен большой двухэтажный каменный корпус, во всем отвечающий современной технике: с центральным водяным отоплением, вентиляцией, водопроводом и пр.

  Хотя существование старообрядческих монастырей и скитов разрешено Высочайшим Указом 17 апреля 1905 г., но правовое их положение, а равно и иночествующей братии, не было установлено и узаконено. Лишь в 1915 г. министерство внутренних дел, под влиянием настойчивых ходатайств Совета Всероссийских Съездов старообрядцев, решило приступить к "разработке законоположений об упорядочении правового положения старообрядческих монастырей, скитов и обителей". Министерство собрало сведения о количестве старообрядческих монастырей и скитов, о времени их возникновения, материального их положения, о характере внутренней их организации и о прочем. Но новые события в стране так и не дали возможности издать закон о монастырях, а крушение государства сокрушило в России и все монастыри всех исповеданий.

  Культура и просвещение

  Старообрядческая культура - особенная: это древнерусская культура, религиозная, церковная, народно-бытовая. Она является полной противоположностью западной - внерелигиозной, внецерковной, языческой и во многом безбожной культуре^*453*. По признанию современных ученых, исследователей старообрядчества, "староверие было творческим этапом в русской церковной жизни, в реализации идеи церковной культуры"^*454*. "Бесспорным является то, - говорит профессор В.В. Зеньковский, - что не одно сохранение традиций определило духовный путь старообрядчества, но и борьба за церковную культуру, как понимали ее тогда" (см. особенно труды профессора Каптерева)^*455*. "В этом отношении необходимо отметить, - разъясняет тот же ученый в другом месте, - что отделение старообрядцев происходило не только по линии церковных споров, но и по линии всей культурной психологии, в старообрядчество уходила Русь, верная не только религиозному, но и культурному прошлому, не хотевшая никаких новшеств ни в Церкви, ни в жизни. Церковная и культурная неуступчивость не были только зловещим симптомом замыкания в самих себе, но в них с полной уже ясностью выступает мотив "самобытности", творческий замысел раскрытия и исторического проявления "своего"^*456*.

  Старообрядчество требует, чтобы вся жизнь человеческая: государственная, общественная, народная и личная - была пропитана религиозными началами, чтобы вся деятельность была освящена Церковью и благословлена Богом, была омолитвенена и облагодатствована. Даже советский комментатор Н.К. Гудзий, говоря о протопопе Аввакуме, подчеркивает, что "религиозное сознание его утверждало не принципиальное отрицание жизни в миру и жизни вообще, а проникновение жизни во всех ее бытовых подробностях религией"^*457*. "С особенной силой и законченностью это стремление к освещению всей жизни Церковью сказалось в старообрядчестве, красочные и яркие страницы которого доныне еще не зарисованы вполне", - замечает профессор Зеньковский. По его проникающему взгляду, в старообрядчестве, за всяким его движением и течением, "стоит как определяющая их сила идея церковной культуры, идеал целостной жизни". Не духовная неподвижность лежала в основе староверия, а наоборот, духовная напряженность, борьба за церковную культуру, как ее понимало староверие... Деятели старообрядчества не ошиблись, когда так боялись новшеств - впереди предстояла эпоха Петра Великого, с его крутым поворотом к Западу"^*458*. Старообрядческая культура действительно ярко и сильно сказалась во всех областях государственной и народной жизни: в торговле, в земледелии, в сельском хозяйстве, в колонизации, в просвещении^*459* , в быту^*460*, в храмоздательстве, как мы уже видели, в особенности же - в сохранении и преумножении величайших сокровищ святой Руси, иконных и книжных, из которых составились огромные библиотеки и музеи бесконечной ценности. Только в правительственных верхах старообрядческая культура не имела никакого влияния, ибо туда ни один старообрядец не допускался. Только в годы великих потрясений старообрядчество пробиралось к этим "верхам": так, в Отечественную войну 1812 г. прославленные ее герои, граф Платов^*461*, Орлов-Давыдов^*462*, были старообрядцами, а также и тогдашний городской голова Москвы, коммерции советник дворянин, кавалер П.Д. Шелапутин^*463*, был старообрядцем. И школьное государственное просвещение было чуждым старообрядческой культуре^*464*. Само казенное православие было противоположно и враждебно старообрядческому духу^*465*.

  Об одной лишь фабричной и торговой промышленности старообрядцев можно написать огромные тома^*466*. Не менее томов потребовалось бы для описания колонизаторской деятельности старообрядцев, расширившей страну до необъятных пределов.

  Особенного внимания заслуживает благотворительная деятельность старообрядцев. В России трудно указать хотя один значительный город, где были зажиточные старообрядцы, и в которых не существовало бы созданных ими каких-либо благотворительных учреждений: приютов, богаделен, больниц, санаториев (в курортных городах), вдовьих домов, инвалидных, приютских келий около храмов и т.п. богоугодных заведений. Крупными пожертвованиями участвовали старообрядцы в создании даже и не старообрядческих учебных заведений. Мы уже упоминали о Педагогическом Институте в Москве имени Шелапутина (старообрядца). Богатейшее здание археологического Института в Москве построено главным образом на капиталы старообрядческих жертвователей. Известный всей просвещенной Москве старообрядец К.Т. Солдатенков был крупнейшим меценатом, и его благотворительностью пользовались многие ученые, в особенности студенты. Старообрядческие стипендии были учреждены в университетах обеих столиц - Петрограда и Москвы. Многочисленные гимназии и реальные училища и другие школы в провинции создавались на средства старообрядческих благотворителей и жертвователей. Обо всем объеме культурной деятельности старообрядцев мы не можем говорить в нашей краткой Истории. Последняя и без того получается далеко не краткой. Очертим лишь то, что ими сделано в области просвещения за десятилетний "золотой" период.

  Старообрядцы всегда стремились к знанию и свету. Верно говорит историк Н.И. Костомаров, что в русской истории "раскол был едва ли не единственным явлением, когда русский народ - не в отдельных личностях, а в целых классах - без руководства и побуждения со стороны власти или лиц, стоящих на ступени высшей по образованию, показал своеобразную деятельность в области мысли и убеждения"^*467*. Гонимые, преследуемые и истребляемые, старообрядцы все же ухитрялись заводить у себя школы грамоты всюду, где только они приютились или укрылись: в монастырях и скитах, в лесных дебрях и пустынных окраинах необъятной России. На далеком севере, в знаменитой Выговской пустыни (Олонецкой губернии), была устроена высшая школа с преподаванием в ней даже философских дисциплин^*468* , тогда как, что нелишне отметить, не только в то время, в XVIII в., высшие иерархи господствующей церкви чуждалась философии: по словам современного философа Густава Шпета, "ее князья удушали ладаном, семинаристы - уличной пылью и грязью"^*469*, но даже уже в XIX в. настаивали на уничтожении ее^*470* светские "руководители школьного просвещения"; и действительно выбросили ее из университетов в 50-х годах прошлого столетия^*471*. Старообрядческая литература XVII и XVIII вв. стояла гораздо выше соответствующей литературы никонианской того же времени ^*472*. Стремясь к широкому и глубокому знанию, старообрядцы в то же время чуждались и избегали казенных школ всех типов, ибо в них в большинстве случаев старообрядческие дети теряли свое "святое-святых": веру, убеждения, церковно-религиозную настроенность, святый дух и душу старообрядчества^*473*.

  Чуждались они в том числе церковно-приходских школ, созданных Победоносцевым с исключительной целью - обниконианить русское население; их сторонились и единоверцы.

  Хотя в каждом древлеправославном приходе существовали старообрядческие школы, но все они были нелегальными, запрещенными и преследуемыми властями, и потому содержались или втайне или окупались немалой мздой местному начальству всякого чина. В школах этих преподавалось лишь церковно-славянское чтение (по Псалтырю и Часовнику или Часослову), иногда церковное пение и чистописание, в иных и арифметика. Огромное число старообрядческих детей получало подобные знания дома, от своих родителей, в большинстве случаев - от своих дедушек и бабушек. Это была, как видим, весьма скудная грамотность, но многие пополняли ее самообразованием - усиленным чтением церковной и святоотеческой, а также и светской литературы - и жизненной практикой. С такой грамотностью и образованностью старообрядцы стояли гораздо выше окружающего их православного населения, что не раз и отмечали даже официальные исследователи "раскола"^*474*. Старообрядцы заводили у себя школы и высшего типа, но таковые правительство преследовало и закрывало. Так, в 1835 г. было закрыто в Москве такое старообрядческое училище. Это было мрачное николаевское время. Но и позже, именно в 1869 г., была закрыта тоже московская школа, прекрасно обставленная и помещавшаяся на Покровке. В 1879 г. московские и петербургские старообрядцы ходатайствовали о разрешении им открыть на свои средства и под контролем правительства торговую школу. Но в этом им было отказано только потому, что они - старообрядцы^*475*. В 70-х годах XIX столетия старообрядцы во всеподданнейшем прошении императору Александру II писали: "Мы чувствуем крайнюю нужду в просвещении и потому молим о повелении, дабы нам позволено было иметь свои собственные училища, низшие и средние; в них мы желаем воспитывать детей наших в страхе Божием и развивать их способности преподаванием точных наук и нужнейших чужих языков"^*476*. В то время средние школы существовали в России лишь в столицах, Петрограде и Москве, да в наиболее культурных губернских городах. Всеподданнейшее ходатайство старообрядцев, разумеется, не было удовлетворено. В последнее же царствование стали усиленно преследоваться и примитивные старообрядческие школы: просимых школ правительство не разрешало, а нелегальные - закрывало, содержателей же их и преподавателей отдавало под суд. Перед старообрядчеством, таким образом, стояла перспектива: или оставлять свое молодое поколение совершенно безграмотным, или губить его в казенных школах, где воспитывали бы его в духе, чуждом не только старообрядчеству, а вообще религии. К счастью, скоро наступила новая эпоха, получившая название "освободительного движения", и старообрядцы получили возможность создавать свои школы и иметь своих учителей.

  Просветительская деятельность

  Ко времени "освободительного" движения все многомиллионное старообрядчество в России имело только две разрешенные правительством школы: одну в Риге (Прибалтийском крае), названную, по имени ее устроителя "Гребенщиковской", и другую в д. Бугровке, в двадцати верстах от Нижнего Новгорода (за Волгой), построенную на средства крупного старообрядческого благотворителя Н.А. Бугрова в 1889 г. Обе школы имеют весьма показательную историю. Гребенщиковская была открыта при старообрядческой молельне в 1818 г. с разрешения Прибалтийского генерал-губернатора Паулуччи. Но в 1832 г. она была закрыта по предписанию из Петербурга, хотя это была единственная русская школа не только в Риге, но и во всей Прибалтике. Посланный в Ригу Министерством Народного Просвещения чиновник Н.С. Лесков (известный писатель) для обследования положения старообрядцев докладывал правительству: "Тридцать тысяч русских подданных, поселенных между немцами, не имеют ни одной русской школы, а в смешанные школы старообрядцы не посылают своих детей, уча их кое-как по два, по три". Только в 1883 г., после сорокалетнего перерыва, вновь была разрешена Гребенщиковская школа^*477*. Бугровская же школа в Нижегородском крае была разрешена по милости самого обер-прокурора Синода Победоносцева. К нему был очень близок Н.А. Бугров. По его же ходатайству, Победоносцев предложил Министерству Внутренних дел издать в 1895 г. "совершенно секретный" циркуляр, которым разрешалось "православным" священникам переходить в "беглопоповский раскол". Об этом мы говорили в своем месте. Делалось это Победоносцевым с целью как-нибудь приостановить переход беглопоповцев к Белокриницкой иерархии. В целях поддержания беглопоповского "раздора" была разрешена и школа Бугрову^*478*. С похвальной завистью смотрели все остальные старообрядцы на разрешенные школы, Гребенщиковскую и Бугровскую, и многие из них ходатайствовали перед правительством, ссылаясь на эти школы, о разрешении и им таковых. Но все эти ходатайства не имели никакого успеха. Все вероисповедания могли иметь в России и имели свои школы (еврейские существовали даже на государственный счет) только одни старообрядцы, исконно русские люди, строители России, не имели этого права. Можно представить себе, какая радость охватила все старообрядчество, когда ему стало позволено в 1905 г. учреждать свои школы, низшие и средние, внося свои лишь средства.

  Перед старообрядчеством стояла гигантская задача огромной сложности, требовавшая не только колоссальных средств, но и особого внимания, большой осмотрительности, глубоких знаний, - работа, ответственная перед Богом, перед Церковью и Родиной: предстояло в спешном порядке открыть тысячи старообрядческих школ, по крайней мере, по одной в каждом приходе. Но для них нужны прежде всего преподаватели, причем с образовательным цензом, а их не было. Нужны учебники, а они не были составлены даже по таким предметам, как Закон Божий, церковная история. Требовалось в срочном порядке организовать курсы для подготовки не только учителей, но даже законоучителей, ибо правительство требовало, чтобы и последние имели соответствующий образовательный ценз [...]. Главное же - нужны были деятели и творцы такого грандиозного предприятия: их требовались тысячи, соответствующих делу по многим качествам. Ибо "истинное просвещение есть строительство души", как определялось оно совершенно верно в старообрядческой литературе. Построить тысячи церквей [...] было гораздо легче, чем создать тысячи школ, и старообрядцы с церковным строительством справились успешно. За школьное строительство принялось все старообрядчество, но главная и самая ответственная работа была взята [...] Советом Всероссийских Съездов старообрядцев. Уже на [...] Всероссийском Съезде, состоявшемся за пять лет до [...] был поставлен вопрос об открытии старообрядческого училища, на втором была уже избрана "Училищная Комиссия" [по следующим] вопросам: для выбора типа школ, разработки программ, [...] изыскания способов получать разрешения на их [создание], средств на их содержание на местах. Вопросы просвещения обсуждались и разрешались на Всероссийских Съездах. В Совете Съездов шла непрерывная работа по этим вопросам все десять лет "золотого" периода.

  Было учреждено особое "Справочное Бюро" по школьным делам. Был издан Советом "Справочник по образованию". Совет издавал и учебники для старообрядческих школ, организовывал курсы для подготовки учителей, и вообще руководил всем просветительским делом, и, чтобы в этом деле быть в согласии со всеми приходами, рассылал по ним анкеты и всякого рода запросы и справки. В то же время Совет находился в постоянных сношениях с правительством, ходатайствуя перед ним по разным просветительным и школьным нуждам старообрядчества.

  Старообрядческие школы по всей России начали расти после 1905 г. с такой быстротой, как полевые цветы в раннюю весну, несмотря даже на многочисленные препятствия на местах - то от местного начальства, ошеломленного "свободами", то, главным образом, от православного духовенства и даже, в некоторых случаях, от земств и городов. На Рогожском Кладбище в Москве уже в 1906 г. была открыта четырехклассная школа. В столице было легко найти дипломированных старообрядческих преподавателей. В том же году в Прибалтике открыто было шесть старообрядческих школ. Но оттуда, как и из многих мест старообрядческой Руси, неслись требования: "Дайте учителей!" Подготовка достойных учителей была наиболее трудным делом. Освященный Собор разослал всем священникам утвержденную Министерством Народного Просвещения программу подготовки на звание учителя и законоучителя и предложил им приняться за эту подготовку. Лишь некоторые священники, ,из молодых, пошли на это испытание и сдали экзамен на звание учителя и законоучителя. Остальные же, особенно из стариков, находили для себя невозможным по разным причинам готовиться к сдаче экзамена на получение дипломного права. Учительские курсы открыл раньше всех Нижегородский епископ Иннокентий в своей епархии, именно в Нижнем Новгороде, потом последовало открытие педагогических курсов на Рогожском Кладбище, а также и в других городах. Пошла в учительство главным образом старообрядческая молодежь.

  Но организованные старообрядцами учительские курсы давали недостаточное количество преподавателей, да и самые курсы по своей программе были недостаточны. Из проведенной Советом Съездов анкеты по старообрядческим приходам выяснилось, что 60% старообрядческих детей учатся в земских и министерских школах, что сравнительно с общим населением страны, старообрядцы в процентном отношении идут впереди всех в деле образования своих детей. Выяснилось из той же анкеты, что на местах старообрядцы поднимают вопросы об открытии для их детей профессиональных школ: технических, ремесленных, агрономических, торговых и т.п., об организации школ передвижных, курсов для взрослых, воскресных школ, об устройстве воскресных вечеров, внебогослужебных чтений и бесед, об открытии библиотек, читален и других просветительных классов. В наиболее населенных старообрядческих районах подняты вопросы и об открытии своих гимназий, реальных училищ и учительских семинарий. Настойчиво ставились требования и женского образования. По складу своего характера, по большей чуткости к детским желаниям, учительницы более соответствовали должности руководительниц в начальных школах. Их охотнее и принимали старообрядческие общины в свои школы. Словом, дело просвещения в старообрядчестве принимало широкий размах и становилось всеобъемлющим. Но правительство не весьма охотно откликалось на эти желания и стремления старообрядчества, и представителям Совета Съездов приходилось очень часто беспокоить соответствующие министерства своими ходатайствами.

  На Десятом Всероссийском Съезде было принципиально решено открыть для всего старообрядчества богословско-учительский Институт, который подготовил бы старообрядческих учителей, законоучителей, священнослужителей и церковно-общественных деятелей. К общей радости всех старообрядцев, за осуществление сего взялся Совет московской общины Рогожского Кладбища. Начались ходатайства перед правительством, была представлена ему разработанная программа Института. Институт рассчитан на шесть лет (т.е. шесть классов). Первые четыре класса соответствуют по программе существовавшим казенным учительским Институтам. В них введено лишь преподавание Закона Божия по старообрядческим учебникам и История старообрядчества. Два последние класса исключительно богословско-философско-педагогические; они были самыми важными и завершительными. В октябре 1911 г. Совет министров разрешил таковой институт, но не предоставил ему никаких прав. В следующем году институт был уже открыт, с общежитием при нем для прибывших учеников из провинции. В апреле 1914 г. состоялась на Рогожском Кладбище закладка огромного двухэтажного здания для Института и общежития при нем. В следующем году Институт помещался уже в собственном здании, воздвигнутом на средства старообрядческих жертвователей. Постройка и оборудование его обошлась в триста тысяч рублей. Половину этой суммы внес С.П. Рябушинский, председатель педагогического совета Рогожской общины, он же наблюдал за всеми работами по постройке Института. В июле 1914 г. вспыхнула война между Россией и Германией, она печально отразилась на Институте: не пришлось открыть два последних класса, так как всех учеников четвертого класса призвали на военную службу.

  В провинции старообрядцы проявили не менее яркую деятельность в деле просвещения. Помимо того, что они устраивали школы и учительские курсы, организовывали вечерние классы и чтения, они учреждали и особые союзы и общества по делам просвещения с их отделами. Отметим хотя некоторые из них. Так, в 1908 г. такое общество открылось в г. Риге, оно имело задачи и цели не только просветительные, но и благотворительные. Нелишне отметить, что в состав его входили старообрядцы как беспоповского согласия, так и приемлющие Белокриницкую иерархию. В одном отчете этого общества говорится: "Совместное пребывание всех старообрядческих групп роднит их, дает им возможность приходить на помощь самим себе и другим труждающимся". В 1909 г. организовалось "Русско-старообрядческое Общество просвещения в Курляндской губернии", оно имело "задачей - распространение просвещения среди старообрядческого населения Курляндской губернии". "С этою целью Общество, - как говорится в его Уставе, - учреждает и содержит приюты, училища, курсы для взрослых, народные читальни, библиотеки и т.п., устраивает чтения и беседы, выдает учащимся пособия и снабжает их учебными принадлежностями; собирает статистические и иные сведения о постановке и нуждах школьного дела среди старообрядческого населения". С более широкими задачами возникло в 1910 г. "Старообрядческое просветительно-благотворительное Общество" в Санкт-Петербурге, по инициативе старообрядцев - членов Государственной Думы. Оно ставило себе целью "изучение истории и быта старообрядчества, поддержание устоев старины, содействие нравственному и умственному развитию, ограждение, в особенности молодого поколения, от пагубных влияний неверия и безнравственности и единение старообрядцев без различия согласий на почве просвещения, благотворения и взаимопомощи". Деятельность Общества распространяется на всю Россию.

  С не менее широкими задачами организовалось и в Москве, в июне 1914 г. (за месяц до войны с Германией), "Культурно-просветительное Общество старообрядцев". По его Уставу, оно имело целью: "1) выяснение и удовлетворение правовых, общественных и материальных нужд старообрядчества; 2) пробуждение интереса к изучению прошлого и настоящего старообрядчества, его истории, литературы, быта, искусств; 3) распространение просвещения среди старообрядцев, чисто научных и прикладных знаний; 4) объединение всего старообрядчества без различия согласий". Особенностью этого Общества было то, что в состав его могли входить лица лишь с высшим образованием и, главным образом, студенты и студентки высших учебных заведений: университетов, институтов и женских высших курсов. Оказалось, что в одной Москве набралось таких лиц около пятисот человек. Общество это широко развернуло свою деятельность: студенческая молодежь с присущим ей энтузиазмом собиралась на заседания Общества и обсуждала здесь многочисленные старообрядческие вопросы и нужды, и сама знакомилась с ними, набираясь новых сведений и более глубоких знаний о старообрядчестве и готовясь передавать их потом в приходах старообрядческих и всему населению. Комиссия по организации Общества в том же году устроила в Москве публичный диспут о старообрядчестве с привлечением на него университетских и академических профессоров и некоторых философов. Программа диспута была поставлена очень широко: она охватывала все стороны старообрядчества. Диспут прошел блестяще, даже академические ученые (Духовной академии) отмечали положительные стороны старообрядчества. К сожалению, диспут не был доведен до конца: полиция его закрыла. Доклад делал Ф.Е. Мельников.

  Просветительная деятельность старообрядчества относится к его положительным сторонам. Как видим, она была очень широка и глубока. Старообрядчество никогда не боялось света знаний и науки, всегда стремилось к самому широкому просвещению и образованию. Это убедительнее всего показал и доказал "золотой век" старообрядческой истории. В это время старообрядцы проектировали даже устройство монастырей университетского типа, чтобы из них выходили старообрядческие деятели не только высокообразованные, но и глубоко одухотворенные, пропитанные не только знаниями, но и благочестием. Вот науки, которыми должны были заняться старообрядческие монастыри, как предлагалось в одной программной статье: "История раскола и старообрядчества" должны быть непременно обработаны самими старообрядцами. Также очень важно установить определенную связь старообрядческой Церкви с древнерусской Церковью и через нее - с древнехристианской. Важно для старообрядцев исследовать историю церковной книги, историю иконографии, историю обряда, как его внешней стороны, так и его символики. Очень желательно, - говорит автор статьи, - чтобы и в воспитании молодежи обряду стремились придать всю его одухотворенность, всю его внешнюю и внутреннюю красоту. Изучение богословских наук в этих ученых монастырях подразумевается само собой"^*479*. Нельзя не выразить большой скорби, что сначала война с Германией ослабила всю эту просветительную деятельность старообрядчества, а потом страшным ураганом разрушительная революция погубила в крови и огне всю страну, а с ней все просветительные и иные начинания старообрядчества.

   

  [Вверх]        

   

  ---

   432 По мнению французского ученого наших дней, знаменитого автора книги "Аввакум и начало раскола" Пьера Паскаля, "золотой век истории старообрядчества продолжался десять лет" - с 1906 г. по 1917 г. Мы, однако, можем включить в этот "век" и 1905 и 1917 годы, так как в 1905 г. "золотая" деятельность старообрядчества уже началась, а в 1917 г. еще продолжалась, несмотря ни на кровавую войну европейскую, ни на еще более кровавую октябрьскую революцию: и церкви достраивались, и книги и журналы издавались, последние выходили даже в 1918 году.

   433 Дела и факты этого периода довольно обстоятельно освещены в старообрядческой печати того времени: в "Голосе старообрядца" 1916 г., "Слове правды" 1907 г., в "Церкви" 1908-1917 гг.

   434 См. правила: 37-е Апостольское; 5-е 1-го Вселенского Собора; 19-е IV Всел. Соб.; 8-е VI; 6-е VII; Карфагенского Собора правила: 27 (18), 62 (51), 63 (52), 84 (74) и 106 (95); Антиохийского - 20-е, Лаодикийского - 40 (39) и др. Об избрании епископов церковным народом свидетельствуют правила: 99-е правило Карфагенского собора говорит: "Пасомые должны искать себе епископа" (полн. переводов). В 66 правиле того же Собора говорится: "Да поставляется епископ по желанию каждый церкви"; в 112 правиле сказано: "Народу не должно быть отказано" в присоединении к тому епископу, которого он, т.е. народ, желает; в 132 правиле того же Собора говорится, что народ большинством голосов избирает себе епископа. В толковании на 1-е правило св. Апостол засвидетельствовано, что этим правом народ пользуется с апостольского времени (в Трехтолковой Кормчей). Св. Киприан Карфагенский утверждает, что поставление епископа "не иначе должно быть совершаемо, как с видом предстоящего народа, чтобы присутствующие могли и открыть преступления злых и возвестить заслуги добрых". Св. Киприан Карфагенский. Творения. Ч. I. С. 316 и 317. То же говорят и другие св. отцы и исторические памятники. Все великие святители древней Церкви были избраны народом.

   435 Преподобный отец пятого века в "Памятных записках" своих. С. 33. В "Старообрядце" и "Старообрядцах" 1906-1912 гг. и "Старообрядческой мысли", в "Трудах Всероссийских Съездов Старообрядцев" и в сборных "Постановлениях" того времени.

   436 Кормчая. Л. 25-25 об.

   437 Св. Епифаний Кипрский. Творения. Ч. 5. С. 302.

   438 Пидалион (греческая Кормчая). М., 1888. С. 278.

   439 Брадобритие в настоящее время так вкоренилось в старообрядческую среду, в особенности в беспоповскую, что приходится отметить словами пророка Давыда: "Все уклонились, сделались равно непотребными" (Псалом 13:3). Ношение длинных волос священнослужителями также сделалось в старообрядческой среде всеобщим обычаем, несмотря даже на то, что все видят апостолов и древних святителей на святых иконах изображенными с подстриженными волосами, за исключением лишь некоторых. Шестой Вселенский Собор воспретил ношение длинных волос даже инокам (42-е правило).

   440 Упоминаемая брошюра была издана в последний раз в Кишиневе епископом Иннокентием под названием "О брадобритии".

   441 В рукописи последняя цифра года проведения Собора не читается. Но в Словаре "Старообрядчество" указан год официальной канонизации протопопа Аввакума на Освященном Соборе в 1916 г. Старообрядчество... М.: Церковь, 1996. С. 9. - Ред.

   442 "Обращение единоверцев" и ответ на него напечатаны в журнале "Слово Церкви". 1917. № 28.

   443 Всем этим святым старообрядческой Церкви уже составлены отдельные Службы Иннокентием, тогда Нижегородским епископом, потом (в эмиграции) Кишиневским и Тульчинским и, наконец, митрополитом Белокриницким.

   444 "Положение" это напечатано в ж. "Слово Церкви". 1916. № 36.

   445 В 1988 г. в празднование 1000-летия Крещения Руси первым старообрядческим митрополитом Московским и всея Руси был избран Алимпий (Александр Капитонович Гусев). Старообрядчество... С. 16. - Ред.

   446 На каждом Съезде велись довольно обстоятельные записи их деяний и потом печатались и рассылались по всем приходам в виде книг, снабженных в приложении всякими докладами и разного рода справками. Всего вышло более двадцати книг. Некоторые из них представляют очень большие тома. Записи новых Съездов напечатаны гектографическим способом, а остальных - типографским. Это богатейший исторический материал.

   447 18 съезд состоялся в последних числах мая 1917 г. Но был еще 19 съезд, открывшийся 22 августа того же года, он, однако, был признан лишь "Совещанием старообрядцев", так как на него прибыло мало уполномоченных, ввиду тогдашних железнодорожных забастовок и прочих разрух.

   448 Церковь. 1908. № 33. С. 1122-1123.

   449 Законопроект о старообрядческих общинах в Государственной Думе. Стенографический отчет. Речь А.И. Гучкова. С. 149.

   450 Труды этого Съезда составили огромный том под названием "Материалы по вопросам земельному и крестьянскому".

   451 Церковь. 1914. С. 113.

   452 Любопытно, что на обложке одного румынского катехизиса, изданного в Кишиневе, помещена фотография Рогожской колокольни.

   453 Знаменитый немецкий ученый Шпенглер так определяет различие между старой и новой культурой: "Сенсуалистам нашей эпохи большая, всеобъясняющая, отражающая все богатства души форма показалась бременем. Они стали проповедовать "естественные права" человека в противоположность традиции, т.е. против оказавшегося непосильным величия своего прошлого; право на лягушечью перспективу в жизненных вопросах - в противоположность орлиной перспективе предков. Отсюда та глубокая, рационалистическая ненависть к авторитетам и установлениям, та революционная жажда и у Ницше, и у Будды избегать, презирать и уничтожать в области социальной, политической и художественной все возросшее, заменить, ого неорганическими результатами научного анализа; причем путем странного извращения фактов: это именовалось заменой искусственного естественным, короче говоря, вся та внутренняя борьба против макрокосма, как итога культуры, которую "последний" человек перестает воспринимать как свое и поэтому ненавидит во всех ее внешних исторических остатках. Шпенглер. Закат Европы. Советское издание. Т.1. гл.У. С. 359. Замечательно, что так же определяет новую культуру и наш русский оригинальный философ Федоров. Он отмечает, что "для прогрессистов дурно все, что есть, а еще хуже все то, что было, что прошло; им представляется хорошим то, чего еще нет". Но они забывают, что "будущее станет настоящим и прошедшим, т.е. дурным. Таким образом, очевидно, что истинный прогрессист есть необходимо пессимист". Федоров Н.Ф. Философия общего дела. Т. 1. С. 18. Федоров остро бросает этим "прогрессистам": "Занятые тряпками, т.е. живым делом, как это кажется людям нашего времени, они с гордостью смотрят на археологов, занятых ветошью; как не сказать нынешнему поколению: не гордись, тряпка, завтра будешь ветошью" (стр. 497). В применении этой "тряпки" к латино-польской культуре, которая захлестывающей волной надвинулась на Русь и при царе Алексее Михайловиче, эмигрантский профессор А. Карташев говорит: "Напуганная русская душа метнулась от нее в старообрядчество, убежала в леса и подполье и закрепилась там под впечатлениями совершенно чуждой и жуткой для нее стихии петровской реформы и нового европейского просвещения. Детски искреннее чутье этой души не обмануло ее. С Петром пришло на Русь и воцарилось на ней совершенно иное просвещение, идущее от иного корня, имеющее иное основание. Там ... целью было небо, здесь земля. Там Законодателем был Бог, здесь автономный человек с его мощью научного разума. Там критерием поведения было мистическое начало греха, здесь - хотя и утонченная, но в конце концов утилитарная мораль общежития..." // Путь. Париж, 1928. № 9. С. 36.

   454 Проблемы русского религиозного сознания // Сборник. Берлин, 1924. С. 252.

   455 Там же. С. 246.

   456 Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Париж. С.10

   457 Аввакум. Житие, им самим написанное, и другие его сочинения. М.: АН СССР, 1933. С. 32.

   438 Вышеуказанные "Проблемы". С. 141. Другой эмигрантский писатель, М. Курдюмов, отмечает, что "если бы благочестие было корнем и основой цельной внутренней жизни и высших слоев тогдашнего общества, то оно не уступило бы так легко даже и петровскому напору, оно не растеряло бы так быстро своих духовных ценностей и не докатилось бы к царствованию Екатерины до обезьяннего подражания всему европейскому... Вольнодумные "летиметры" того времени, в головы которых вольтерьянство проникало непосредственно из пудреных париков (за недоступностью этим головам других источников), разве они в каком-то смысле не были далекими предтечами наших безграмотных марксистов и наших неумытых безбожников? Если легкость разрушения старой Руси мы будем объяснять повальной пассивностью русской натуры вообще, то куда же тогда придется отнести все наше старообрядчество, пронесшее свое двуперстие через пытки, костры и ссылки? Старообрядчество устояло на корню, потому что оно пронизывало жизнь до конца, а не было поверхностной ее облицовкой" // Путь. Париж, 1931. № 29. С. 57.

   459 И.С. Аксаков писал: "Крестьяне, одаренные духовными талантами и жаждущие приложить свои силы к трудам умственным, при недоверии к обществу, правительству и духовенству... бегут к старообрядцам, где и находят особого рода общество людей ученых, т.е. начитанных, обширные библиотеки, читателей, издателей, переписчиков и все пособия для свободного общения мысли и слова" // Русский Архив. 1886. № 4. С. 629-637. Советский литературный критик, [Р].Ф. Куллэ, говоря о современном поэте Николае Клюеве (старообрядце), замечает: "Там, в Олонецкой, Архангельской и Заволжских губерниях - до Урала и Сибири, в "лесах и горах", у заповедных озер, в водах которых "посвященные" видели очертания затонувшего "Китежа-града", хранились и накапливались богатства словесной руды, всегда золотоносной, всегда изобилующей густым, ярким, суггестивным символом". Куллэ. Поэт раскольничьей культуры // Вестник Знания, 1927. № 7 столб. 418.

   460 Нововременский знаменитый публицист г. Меньшиков говорит: "Хотя старообрядцы и считались со времени Алексея отсталыми фанатиками, но на деле, подобно английским диссидентам, они всегда были наиболее передовым, наиболее культурным слоем, наиболее жизнеспособным их всех. Их фанатизм свидетельствовал об их искренности и серьезности, а такие люди всегда головой выше толпы, легкомысленной и либеральной, готовой менять верования по команде начальства. Глубокая вера в Бога есть сила души, вроде той, что толкает пушечное ядро: попробуйте остановить его. Направляемые этой верой и приверженностью к обряду, староверы или бежали из России на глухие окраины, или бежали в Польшу, Австрию и Турцию, или замыкались внутри своих общин, претерпевая самые безжалостные гонения, лишь бы отстоять гордость своей души - свободу веры. Ни жестокий Петр I, ни жесточайший Бирон, ни крутые власти николаевских времен не могли сломить обособленности старообрядцев, и пришлось кончить тем, что государство капитулировало перед ними. Но разве это похоже на отсталость? Именно у старообрядцев вы видите основную силу цивилизации, основной, так сказать, заряд прогресса - характер. Это строгий темперамент, это идеализм, страсть к чистоте души, за которую хочется бороться - хотя бы до самосожжения в срубах. Все это, знаете ли, не мелочь, это качества богатырские и не мудрено, что старообрядцы за двести лет гонений и всевозможных ограничений сумели сделаться самою выдающеюся частью крестьянства и купечества. Религия есть культура духа как же можно было считать старообрядцев отсталым элементом, если они были наиболее религиозные люди". По собственным наблюдениям Меньщикова над деревенским бытом старообрядцев, они "казались умнее и развитее православных. На них лежал хороший культурный облик, Сдержанный тон, чинность манер, приличие языка (вместо зловонного сквернословия православных), трезвый и ясный взгляд на вещи - все это ставило старообрядцев в своего рода артистический разряд среди деревенского населения" // Новое время. 1913. № 13363; Церковь. 1913. № 23. С. 552.

   461 Матвей Иванович Платов - войсковой атаман Донского казачьего войска, генерал от кавалерии. Возведен в графское достоинство за храбрость и заслуги в войнах с Наполеоном. См. Словарь: Старообрядчество... С. 225. - Ред.

   462 Возможно, имеется в виду русский поэт и военный писатель Денис Васильевич Давыдов, который в период Отечественной войны 1812 г. явился одним из организаторов и руководителей партизанского движения. - Ред.

   463 Прокопий Дмитриевич Шелапутин принадлежал к старинному роду купцов белокриницкого согласия. Был коммерции советником; был возведен в дворянское достоинство; кавалер нескольких орденов. Городским головою был в Москве в 1812 г. и еще некоторое время после изгнания французов. См. Словарь: Старообрядчество... С. 311. - Ред.}

   464 По характеристике даже такого светского писателя, как г. Мережковский, "послепетровская культурная Россия, думая, что борется с Церковью, то есть с историей, с народом за свое спасение, - на самом деле борется за свою погибель: страшна борьба, похожая на борьбу самоубийцы с тем, кто мешает ему наложить на себя руки". Мережковский. Л. Толстой и Ф. Достоевский. Изд. Сытина. Т. XI. Ч. I. С. 12-13. В.В. Розанову гимназическое и университетское просвещение представлялось "нигилизмом, страданием и насмешкой над Россией". Голлербах. В.В. Розанов: жизнь и творчество. Сов. изд. С. 10(7).

   465 Вышецитированный нами профессор Карташев, кстати сказать, бывший обер-прокурором Синода в дни керенщины, говорит об эволюции русского казенного православия: "Православие новой латино-схоластической школы, новых храмов и живописи в стиле барокко и ренессанса, новой оперной музыки, светское, государственное православие, встревоженное научно-протестантскими проблемами, модернизованное задачами внутренней миссии. Вот результат этой революции" // Париж. Путь. № 9. С. 38. Необходимо, однако, заметить, что это "православие" все-таки удерживалось от многих других увлечений именно старообрядчеством, как консервативным началом, в чем признавались не раз синодские архиереи. Часто в Синоде, при попытках ввести что-либо новое в церковь (например, в царствование Николая I - музыку в храмах при богослужении, как в католичестве), ставился вопрос: "А что на это скажут старообрядцы?" И этого было достаточно, чтобы охладить нововводителей.

   466 Известный писатель В.В. Шульгин, прославившийся своими тайными поездками по советской России, в своей книге "Три столицы", описывающей одну из таких поездок, рассказывает, что он в советском поезде "разговорился с одним купцом, который, не стесняясь, крестился, не скрывал своих убеждений и взглядов". "Можно было с уверенностью сказать, - заключил Шульгин, - что он из старообрядцев. Увы! Бог его знает, какими путями это произошло, что, можно сказать, цвет деловитости русской оказался в старообрядчестве. Впрочем, это понятно. Пусть неверно верили эти люди, но крепко верили. Остальные же, которые легко пошли за новшествами, только в некоторой своей части были просвещеннее и умнее, в остальном же были просто партией К.В.Д. - куда ветер дует... Сугубо было бы интересно углубиться в вопрос: почему торговая купеческая деятельность нередко была связана с глубокой религиозностью?" Ведь "почти все наше именитое купечество - старообрядцы, которые из-за вопросов веры готовы были идти на костер. Мне кажется, что солидные торговые предприятия создавались многими поколениями. Необходимо, чтобы сын делал то же самое, что отец, а внуки и правнуки наследовали дело дедов и прадедов. Для этого необходимо, чтобы люди в течение ряда поколений, в общем, жили одними и теми же идеалами и руководились одними и теми же правилами. Словом, это должны быть устойчивые психические типы с традицией в крови... Религия есть великая ось. Поэтому люди религиозные всегда будут созидателями длительных больших вещей, рассчитанных на много поколений". Шульгин В.В. Три столицы. Берлин. С. 254-256. Старый писатель, Мордовцев, отмечал в свое время, что одно большое село на Волге, Балаково (Самарской губернии), сплошь населенное старообрядцами, имело такие огромные хлебные операции, что могло диктовать свои цены лондонскому Сити (торговой бирже). Мельников-Печерский о своем времени утверждал, что тогда половина всех русских капиталов находилась в руках старообрядческих деятелей, что заводская, фабричная и торговая деятельность велась, главным образом, ими. Пароходство па Волге создано старообрядцами. Выговцы уже в петровское время имели на Белом морс свое судоходство, суда доходили даже до Шпицбергена. Не много они имели судов - всего только четыре. Но "...мы, - говорят о них исследователи, - можем только удивляться, что крестьянское общество, каким, в сущности, были старообрядцы выгоречане, сумело так широко развить свое хозяйство, что имело даже свои корабли и посылало их к Шпицбергену" // Известия Общества Изучения Олонецкой губернии. 1914. № 6-7. С. 67. В суровое николаевское время всякая деятельность знаменитого Выга была прекращена и сам он был разгромлен: погибли и его корабли, и всякое другое имущество.
  Ярко описана фабричная деятельность старообрядцев даже в Стародубской глуши (Черниговском полесье). "Сила церковно-семейной общины и талантливость этих великорусских пионеров превратила "брынские" дебри в промышленные центры... Тяжкая вековая работа, начатая во мраке непроходимых лесов, в глухих трущобах увенчалась блестящим успехом. Тайга "брынских" лесов пронизывается теперь ярким светом электрических фонарей. В глуши, где завывал зверь, гудят на все лады фабричные гудки, и шум усовершенствованных двигателей, приводящих в движение армию тысяч машин и станков, вторит победному гимну русской промышленности. Это описывается только один старообрядческий посад Клинцы (Черниговской губернии), который представляет собою "Манчестер", вырабатывающий лучшие сорта разных сукон" // Московские Ведомости. 1912. № 175; Церковь. 1912. № 32. А какое описание можно представить о московском фабричном районе, об Ивано-Вознесенском, Богородско-Глуховском, Орехово-Зуевском, о фарфоровом производстве Кузнецовых (старообрядцев) и о многих других, покрывающих необозримую страну, включительно до Уральских гор, с их многочисленными заводами, и до беспредельной Сибири, с ее золотоносными рудами... И всюду - старообрядцы и старообрядцы...
  Нелишне будет отметить еще один вид деятельности, который нельзя назвать старообрядческим, ибо он является странным парадоксом, но который создавали все же старообрядцы, хотя и увлекавшиеся "веком сим". Лучшие театры в Москве созданы старообрядцами: оперный Зимина (беспоповца Преображенского Кладбища); драматический Незлобина (старообрядца белокриницкого [согласия] из Нижнего-Новгорода); Художественный Саввы Морозова, Солодовникова - тоже на средства старообрядца. Странный это курьез, но из истории его не выбросишь. Впрочем, этот поразительный факт говорит в пользу старообрядчества: даже театральная деятельность не в силах была искоренить его [старообрядчество] из сознания и из сердца этих театралов: они до смерти оставались старообрядцами.

   467 Костомаров Н.И. История раскола у раскольников.

   468 Дружинин В.Г. Словесная наука в Выговской поморской пустыни. СПб. 1911.

   469 Шпет, Густав. Очерки развития русской философии. Петроград, 1922. С. 256.

   470 Там же. С. 23.

   471 Там же. С. 225 и 256.

   472 Об этом можно судить хотя бы по книге В.Г. Дружинина "Писания русских старообрядцев". СПб., 1912.

   473 Директор Университетского пансиона Прокопович-Антонский в речи, произнесенной в 1793 г., восклицал: "Ах, время, время почувствовать, что просвещение без чистой нравственности и утончения ума, без обогащения сердца есть злейшая язва, истребляющая благоденствие не одних семейств, но и целых народов". Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Париж. С. 24. Вся Россия его почувствовала лишь с приходом большевиков, когда в ней восторжествовало безбожие - самое мрачное и самое дикое.

   474 Кельсиев В. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Вып. IV. С. 166.

   475 Пругавин А.С. Запросы и проявления культурной жизни в расколе. - У него же приведены и факты закрытия школ.

   476 Церковь. 1915. №1. С. 21.

   477 Заволоко И.Н. О старообрядцах в Риге. 1933.

   478 Говорили, что Н.А. был очень близок и к жене Победоносцева и делал ей весьма ценные подношения.

   479 Церковь. 1916. № 31. С. 644.

[Назад|Содержание|Вперед]        

<< назад на "КНИГИ"